Наталья Николаевна смотрит. Смотрит, как пальцы Артёма продолжают терзать бандану, словно от того, что он ни на секунду не отвлечется от этого, зависит чья-то жизнь. Смотрит, как он напряженно держит плечи, как мечется взгляд – то к окну, то к двери. У всех это по-разному, но она думает, что уже видела такое.
«Артём.» – произносит она тем же чудодейственным тоном, тихо, но уверено, чтобы вновь поймать его глаза. И, когда на мгновение встречаются взгляды, спокойно, без резких движений, кладёт свою ладонь поверх его рук, всё еще сжимающих скомканную ткань.
Её прикосновение не давящее, не стискивающее – твердое ровно настолько, чтобы естественным образом аккуратно погасить это нервное движение, а не остановить насильно. Пальцы Натальи Николаевны не дрожат, она не держит его руки, не сжимает их. Просто даёт понять: ты не один.
«Я здесь, – говорит она очень тихо, почти шепотом, и её голос, пусть скрипящий, как будто кто-то пересыпает между ладонями песок, всё равно звучит так, будто эти слова важнее всего, – Чтобы выслушать. Что бы ты ни сказал – это останется между нами. Договорились?»
Она почти сразу убирает руку, чтобы не затягивать контакт дольше, чем нужно – за годы работы она научилась достаточно хорошо чувствовать ту грань, когда поддержка переходит в навязчивость. Это не объятие, не попытка спасти, а лишь короткий, выверенный жест поддержки. Дать опору, но не отбирать в свои руки управление ситуацией.
Услышав о буллинге, сразу понимает – это серьёзно, особенно в закрытой среде интерната. Очевидно, что ничего похожего на шутки здесь нет – это только у тех, кто или сам занимается школьной травлей, или не воспринимает её вообще, без иронии получается называть это шутками.
Тяжесть неизвестна, но проблема, очевидно, есть.
Она понимает: прямые расспросы о том, кто, когда и как сейчас бесполезны, даже вредны. Спровоцируют защитную реакцию: либо полное отрицание проблемы, либо уход в формальные ответы, которые ничего не объяснят. Нежелание чувствовать себя жертвой, страх осуждения или мести.. Рано. Слишком рано. Держим мысль.
«Жалела. Много раз, – наверное, неожиданный ответ, но это позиция живого человека, а не приторно правильного робота, чьё мышление свелось к рабочим обязанностям, – Мне столько раз казалось – да кто я такая, чтобы учить кого-то жизни? После того, сколько ошибок совершила.»
Она делает короткую паузу, чтобы слова успели отложиться.
«А вот насчёт того, что происходит с тобой сейчас... – её голос становится увереннее, – Мне важно, чтобы ты знал: я ничего не собираюсь делать просто так, ради очередной бумажки, или потому что так надо.»
Наталья Николаевна замолкает, давая словам повиснуть в воздухе, и добавляет три самых магических слова:
«Расскажи мне ещё.»
Отредактировано Наталья Николаевна (2025-04-09 23:06:50)
